Вспоминаю, что самая первая экспозиция была привлекающей, экспрессивной, но не совсем четкой и понятной. А еще – грустной… Ну, а этой, третьей, выставкой картин самодеятельный художник Георгий Анатольевич ГУСАРОВ и, теперь уже можно сказать, король интуиции, улыбается. Не верите? Приходите, взгляните.
Рисует Гусаров акрилом, а также маслом на кусках древесно-волокнистой плиты. Работает (опять же интуитивно) в академической технике, хотя академизм, как таковой, не признает. И большинство сюжетов выполнены в его, узнаваемой уже, штриховой манере. Хотя, в безусловно штриховой и резкой подаче картин все меньше.
Мне тогда, на первой выставке, запомнилась эта неуловимая грусть, а такая штриховая, мазковая манера удивила и даже немного обескуражила. Многолюдное, теплое, по-настоящему дружеское открытие выставки сгладило «мои внутренние штрихи невосприятия». Но я все же спросила Георгия: «Настроение, экспрессия, где-то даже боль пробиваются через всё. Но почему так небрежно поданы рисунки? Вот, например, картина: на столе, под простыней что-то (или кто-то) лежит. Над ним склонились странные фигуры то ли в масках, то ли в противогазах, а может, в скафандрах – инопланетяне какие-нибудь?.. Короче, думаешь, что хочешь, а это, оказывается, пациент в реанимации, и над ним – врачи.
Думала, Гусаров обидится. Но он тогда долго хохотал. Потом сказал: «Ваше замечание об эстетике настоящего искусства всей душой принимаю».
Лишь позже я узнала, что рисовать он вынужден левой рукой (после потери правой кисти в результате травмы). И это было начало его художественного творчества, в котором он нашел и теперь всё более активно, уверенно и талантливо развивает свое истинное отдохновение души.
И этот его переход к иной по насыщенности жизни (после того, как перескочил пенсионную ступеньку) дался ему легко, ведь был он не полным, а лишь частичным, этот переход. Судите сами: в молодости – служба в армии радистом в авиации, курсы ДОСААФ и спортивные прыжки, затем работа на Нижнетагильском металлургическом комбинате, потом (в Лесном) – монтажником стальных и железобетонных конструкций в Управлении строительства.
Далее – еще одна специальность: плиточник-облицовщик и работа в разных строительных организациях, вплоть до участия в строительстве Олимпийской деревни для «Олимпиады-80» в Москве. Потом он пожарный в МЧС, потом – машинист технологических компрессоров в ПАО «Газпром». И ко всему этому – увлечение охотой и рыбалкой, ездой на мотоцикле, непреходящая любовь к Уралу и его природе, к людям и животным, бесконечные путешествия.
Широчайшая палитра знаний, умений, опыта, навыков (не забывайте про интуицию). А ко всему этому – огромное желание выразить, преподнести весь этот клад из «красок жизни» в своих картинах, подбадривая, наверное, себя: «Ничего, и левой научимся писать картины. Я свободен! Я вижу и чувствую! Я хочу поделиться!». Вот и говорят люди: «От его этюдов веет свободой. Он рисует, как дышит».
И, наконец, третий «выход в свет» – те самые «Краски жизни». Первое впечатление от выставки: более яркая, сочная, конкретная, четкая, понятная, при этом – узнаваемо «штриховано милая» и глубокая. Налицо рост мастерства и тематики. Появились портреты: приличный авторский, портрет известного музыканта Нирваны, задерживающий тебя живым, высоким вдохновением в лице.
Появились замечательно выполненные пейзажи: «Тропа здоровья» из березок, словно пронизанных венами крови, рыжий «Октябрь», «Бархатцы», «источающие свой неповторимый запах», снежные прозрачные вершины Домбая, живая древность «Кавказских мотивов», глухой, таинственный «Урман».
Хорош Санкт-Петербургский Спас на Крови, величественный и чистый, как все православные храмы. А пейзаж «Мегаполис» – еще одно подтверждение свободы личности художника, не терпящего давления. Еще один личный протест на фоне искреннего преклонения перед широтой, прозрачностью воздуха и самой атмосферы родного Урала. На картине (с нарушенной сознательно геометрией) лишь маленькому кусочку зелено-голубой жизни удается прорваться вверх, сквозь нагромождение мрачных высотных зданий, а внизу – сквозь нескончаемые потоки машин и людей…
Не обошлось и без натюрмортов. Про оригинальность повторяться не буду. Тем не менее, художник видит: многогранным арбуз, квадратными яблоки и ягоды, стройными, как солдатики, тюльпаны… Ну, улыбается человек. Что поделаешь. Улыбнемся вместе.
И, конечно же, апофеоз экспозиции – рыбалка. И «Ночная», в спокойной, лунной атмосфере ожидания удачи, и просто азартно-вдохновенная («Активный клёв») и необыкновенная, взлетевшая «Щука» – как лучик солнца на крючке. Смотришь на всё, душа раскрывается навстречу человеческому таланту, как меха баяна, и поет. Тепло, комфортно, легко.
Появилось у Георгия Анатольевича и еще одно увлечение: он хочет освоить левой рукой игру на гитаре. Говорит: «От вокала я далек, голоса нет. А слух неплохой, играл когда-то на ударнике в молодежной группе. Но гитара так и звучит в голове».
И ведь освоит. Это же Гусаров.
